Ошибка

Три вьюноши

1

Жил-был купец, у купца было три дочери; и выпросились они у отца с матерью в сад гулять; гуляли, гуляли; старшая и говорит: «Если бы меня батюшка отдал за хлебопека, завсегда бы я мягкие хлеба кушала». А середняя дочь говорит: «Ну, кабы меня батюшка отдал за повара, всего бы было у меня вдоволь». Меньшая говорит: «Кабы меня батенька отдал за Ивана-царевича сына, я бы родила ему трех вьюношев по локти ручки в серебре, по бокам часты звезды, во лбу светел месяц и в затылке красно солнце».

2

Вот Иван-царевич сын гулял и слышал; наперед заехал и написал на воротах цифирь. Вот приезжает Иван-царевич к своему отцу к матери просит позволения жениться. Отец с матерью позволяет; он взял да с сыном и поехал к этому купцу. Прежде купец испугался. «Что такое? Какие за мной винности есть: царь приехал ко мне на двор?» Встречает царя. Царь входит к нему в дом и спрашивает: «Есть у тебя три дочери?» — «Есть», — говорит. «Что, согласен их всех замуж отдать? Старшую дочь — за хлебопека, середнюю — за повара, а младшую — за его сына». Тот согласился отдать, и три свадьбы сыграли.

3

Вот младшая дочь забеременела; Иван-царевич (сын) отъезжает и приказывает отцу с матерью: «Маменька, тятенька! Не бросьте мою хозяйку при этом случае». Сам уехал. Вот стала она собираться родить и говорит: «Надо, говорит, баню истопить. Ну, говорит, сестрицы, как бы сходить за бабушкой». — «Ах, — говорят они, — сестрица, мы свои, а не чужие, мы тебя не бросим при этом случае». Ну, она родила, сделалась без памяти; родила двух вьюношев по локти ручки в золоте, по колено ножки в серебре, по бокам часты звезды, во лбу светел месяц, на затылке красно солнце. Они, эти сестры-то, взяли их в ящик засмолили. Взяли от собак двух щенят, ей подкинули. Она опамятовалась и говорит: «Сестрицы, подайте мне ребеночка посмотреть!» — «Ах, говорят, милая сестрица, не то тебе показать, не то нет? Кабы ты бы родила себе детище, а то двух щенят». Ну вот они пошли свекровь поздравлять: «Ваше царское величество! Ваша, говорят, невестка, а наша сестра родила двух щенят». Она сейчас к сыну письмо написала. Сын приезжает, говорит: «Первый раз прощается, что на другой будет».

4

Она в другой раз забеременела; опять стала сестер просить, чтоб баню истопить, они опять истопили. Она опять просит их за бабушкой сходить. «Сестрица, милая, говорят, над тобой было несчастье; мы, говорит, никому не выказали, а чужая-то на весь свет разнесет, а у нас-то будет все скрыто». Вот она третьего вьюноша (девушку) родила: по локти ручки в золоте, по колена ножки в серебре, по бокам часты звезды, во лбу светел месяц, а в затылке красно солнце. Они и третьего вьюноша посадили в тот же ящик, засмолили, да и пустили на речку. Пошли к свекору, сказали: «Родила ваша невестка, а наша сестра часть древа». Муж-то кинулся в сенат на нее с прошением: «Вот ей, говорит, две вины простили, в третий она родила часть древа». Ну, ее велели в каменный столб закласть. Ее в каменный столб и заклали. Оставили окошечко, чтоб ей подавать по стаканчику водицы да по кусочку сухарика из суток в сутки.

5

А эти вьюноши приплыли к мельнице по речке. Мельник поймал их, взял их рассмолил, они всю комнату ему так и осьяели; и с старухой с своей покоили их. Им что расти было в три года, а они в три дня растут. Вот этот мельник с мельничихой помирает. «Ну, говорит, вьюноши, вы, говорит, живите хорошенько. Эта сестра пусть вам вместо матери, вы должны ее слушать, а ты их покой вместо детей». Вот они живут после мельника все трое хорошо-ладно, друг друга почитают.

6

И услыхали они: есть на море птица Говорок. Вот встала она (сестра-то), напекла блинов и проводила она этих братьев за птицей Говорком.


Они оседлали коней и поехали; приехали к лесу; стоит там избушка, а в этой избушке живет старенькая старушка. Они и спрашивают: «Бабушка, как нам проехать достать птицу Говорок?» — «А вы, говорит, вьюноши, поезжайте к морю; как приедете к морю, не привязывайте коней к осиновому колу, а привяжите к березовому!» Они приехали к морю, не привязали к березовому-то, а привязали к осиновому, да там и остались и не возвратились.

7

А эта вьюношь дожидалась, дожидалась их; на третий год поехала сама. «Дай, говорит, я поеду: не найду ли я своих родимых братьев!» Приехала к этой избушке, поставила своего коня, вошла в избушку и говорит этой старушке: «Здравствуй, говорит, старушенька! Не видала ли ты тут вьюношев! Не проезжали ли?» — «Видела, говорит, вьюношей, видела, матушка; только ты, говорит, поедешь туда же: на тебе блюдечко; приедешь на море, не привязывай своего коня к осиновому колу, а к березовому, так ты увидишь братцев; а коли к осиновому привяжешь, так и сама там останешься. Возьми, говорит, в блюдечко почерпни водицы и сорви травки и возьми, говорит, крапи на все четыре стороны: и птица Говорок за тобой пойдет, и братцы за тобой поедут». Вот она приехала, стала на все четыре стороны кропить, и птица Говорок за ней пошла, и братья за ней встали, пошли и с сестрой поздоровались. «Ах, говорят, сестрица, долго мы уснули!» — «Еще бы вам, братцы, спать, кабы не я». — «Ах, говорят, сестрица, мы всего, говорят, три часа спали!» — «Нет, говорит, братцы, вы три года спали». Вот они едут; птица Говорок за ними летит, и страсть сколько народу валит. Ну вот они приехали в дом свой, и эта птичка села за столбок.

8

Прослышал царь, что в таком месте, у таких вьюношев есть птица Говорок. Ну вот этот царь приезжает к ним; эта девушка взметалася: «Что мне делать? Чем его угощать? Чем мне его потчевать?» А птица Говорок говорит: «Будет угощен, будет употчеван». Вот она его всем угощала, всем потчевала. Царь подымается и из-за стола вон; вот она и говорит (птица Говорок): «Что ж ты, говорит, девица, холодное позабыла?» Она сейчас подала огурец: дорогими камнями начинен и всю горницу осьяел. Царь и говорит: «Как это можно такое кушанье кушать?» А птица Говорок и говорит: «А как это можно человеку родить двух щенят да часть древа?» Он взял поехал домой; приезжает к сыну и сказывает, как они его этим кушаньем угощали. Взявши того, не откладывавши лошадей, поехал с сыном опять к ним.

9

Опять девушка взметалась: «Чем мне их угощать, чем потчевать?» Вот птица Говорок и говорит: «Не ворчи, девушка, будет он угощен, будет употчеван». Вот она стала их угощать всякими закусками; вот поднимаются они вон из стола, птица Говорок и говорит: «Что ж ты, девушка, холодное позабыла?» Она сейчас им подала холодное, опять тот же огурец. Он и говорит: «Как это можно царю это кушанье кушать?» Он только надвел ножик, огурец весь и рассыпался. А птица Говорок и говорит: «Как это можно женщине часть древа родить да двух щенят?» А он и говорит: «Да, точно так, у меня невестка родила двух щенят да часть древа». А она и говорит: «Нет, говорит, это напрасно. Вот ваши дети, это сестры их скрали; им ненавистно стало: где это видано, чтобы меньшая сестра старшими повелевала». — «Как же нам теперь быть: ее уж теперь, смотри, в живых нет».

10

Иван-царевич сейчас кинулся в сенат, все эти дела скомандовал; столб этот разбили, и она, как сейчас родилась, ничуть не похудела, еще полутчела (похорошела). Вот что Бог-то делает! Взяли ее и поехали, и вьюношев этих взяли, и птица Говорок за ними полетела, и сады их за ними пошли, и пташки-соловьюшки все запели нараспев. А этих сестер к конному хвосту привязали, да по чистому полю растрепали.


А мне дали красный колпак, как зачали меня в шею толкать; а дали мне синий кафтан; ворона летит, говорит: «Синь кафтан», а я думала: «Скинь кафтан». Взяла и скинула.

Примечание

Записана И. А. Худяковым в с. Жолчине. Текст приводится по И. А. Худяков / Великорусские сказки. Великорусские загадки (Тропа Троянова, 2001)

Сказка соответствует типу:
AT 707 Три золотых сына = ВСС 707 Чудесные дети

Печать